Ночью облачно, и звезды видно плохо,

Утром солнце в Адриатику глядится.

Все меняется - погода и эпоха,

Неизменна лишь текучая водица.

Волны ластятся прозрачной бирюзою -

Вот бы пить, да из-за соли дело скверно;

Воды моря этим схожи со слезою -

Тоже символ чистоты, что характерно.

Этот город был при Августе основан,

При Тиберии стеною опоясан,

Много раз с тех пор был переименован,

Но величием ни разу не наказан.

Что и правильно. Посмертному почету

Предпочесть курорт - полезно и приятно.

Об империи - какой уже по счету? -

Здесь никто не сожалеет, вероятно.

Тает лед, ржавеет сталь, крошится сланец,

Между пальцами течет песок из горсти.

Здесь встречаются италик и германец - 

Не хозяева, не варвары, а гости.

И от Ромы далеко, и от Берлина...

До Триеста, правда, близко, но - граница.

Море смоет горечь городского сплина,

Ветер с шелестом перелистнет страницу.

Сочиняй тут хоть сонеты, хоть сонаты,

Что за время на дворе - не понимая:

Зреют медленно сентябрьские гранаты,

И желтеют одуванчики, как в мае.

Здесь античные разыгрывают сцены,

Но живут при католическом завете.

Что прочней - трава иль каменные стены?

Посмотрите на развалины - ответьте.

Горд строитель, тверд гранит, трава упряма,

Все меняется - пороки и святыни.

По-хорватски "право" означает "прямо",

Но - латиницей, как память о латыни.

Город мал, но тем решительней гордится

Черепками в Лету канувших мистерий.

Если выпало в провинции родиться,

То борись за разрушение империй.

Ведь тогда, на общем скромном антураже,

Даже мусор неким весом обладает...

Скоро осень. К октябрю пустеют пляжи,

И ночами все заметней холодает.

В ресторации гремит певец-холерик.

По-над морем плачет чайка по-сиротски.

Волны ласково подтачивают берег.

На рассохшейся скамейке - Joseph Brodsky.

сентябрь 2006

Хорватия, п-ов Истрия, отель Adriatic